Классики и современники

[rummi]

Буквально за полгода до прослушивания у Ли Рота прозвенел первый звонок, предвещавщий большую беду. Майской ночью 1989 года Джейсон проснулся от сильной судороги в левой ноге, но особого внимания этому случаю не придал, так как болезненные ощущения бывали и раньше. Однако на этот раз боль не прошла даже наутро. Вскоре Cacophony отправилась в последнее турне по Штатам, после которого наш герой с сольной программой блистал в Японии, а нога ныла всё сильнее и не проходила ни на минуту. В ноябре, когда Джейсон перебрался в Лос-Анджелес к Дэвиду, он подумал: «Да что за чёрт, мне надо обратиться к доктору!» и пообещал родным пройти обследование. В медицинском центре провели необходимые тесты, вся семья с большим волнением и нетерпением ждала результатов. «Скажите нам, что это такое? Ущемление нерва от сильно обтягивающих джинс? Растяжение связок? Нужно будет прикладывать горячие пакеты или холод?» - вспоминает мать Джейсона тот разговор, произошедший много лет назад, когда они буквально засыпали вопросами вышедших с результатом исследований врачей. Ответ был приговором: «Мы пока не уверены, но скорее всего это амиотрофический боковой склероз, болезнь Лу Герига».

Болезнь Лу Герига слабо изучена современной медициной, носит предположительно вирусный характер заражения. Она хронически воздействует на центральную нервную систему, поражая двигательные нейроны спинного мозга, ствола и коры головного мозга, сопровождается атрофией мышц и параличом, в результате чего человек теряет способность самостоятельно передвигаться, потреблять пищу и, прикованный к постели, обречён на медленную смерть. «Что?! Болезнь Лу Герига? Но ведь это же смертельно, не может быть!» - со слезами на глазах восклицали родные, не веря в результаты анализов. Джейсон согласился пройти дополнительное обследование, но диагноз только подтвердился. «В клинике мне сказали, что никаких лекарств не существует. Некоторые люди живут с этим недугом по десять лет, другие совсем немного. Мне дали максимум пять, - вспоминает музыкант. - Я спросил, смогу ли я играть, поехать в турне. Ответ был таков: продолжай жить своей жизнью, как всегда жил, и ты сам поймёшь, когда придёт твой час. Ещё доктор добавил, что менять диету или образ жизни можно даже не пытаться - это бесполезно. В ответ я рассмеялся и сказал: ну уж нет, мне ещё так много нужно в жизни успеть, я непобедим!».

И Джейсон не сдался, не сломался и не раскис. И хотя работа над альбомом далась Беккеру чрезвычайно тяжело, он, превозмогая себя, собрав всю волю в кулак, завершает запись. Его здоровье постепенно ухудшается, болезнь разрушает тело. Ослабшие руки плохо слушаются, приходится бесчисленное множество раз переигрывать партии, периодически уменьшать калибр струн. В самой группе при этом никто не знал о недуге, сразившем музыканта, за исключением второго гитариста Стива Хантера, который сильно привязался к Джейсону и помогал ему по мере сил и возможностей, о чём Беккер впоследствии вспоминал с искренней благодарностью и теплотой. Особенно тяжело было переносить Джейсону различные многолюдные вечеринки, где его многие считали пьяницей, когда он, не удержавшись на слабеющих ногах, мог упасть от случайного толчка одного из посетителей. Размышления о собственном состоянии и возможном неудовлетворительном качестве исполнения музыки на сцене или в клубе, предвидение фраз слушателей типа: «И это новый гитарист Дэвида Ли Рота?» сильно волновали молодого музыканта. И если живые выступления могли вызвать нарекания, то студийный материал, кропотливым трудом доведённый до совершенства, был лишён этих недостатков. На «A Lil' Ain't Enough» Джейсон удивительным образом преобразовал свою манеру игры, выработанную и отточенную в период Cacophony и Perpetual Burn, и органично вплёлся в хард-рок Дэвида Ли Рота.

В дальнейшем гитаристу становилось только хуже. Он принимает решение уйти из группы, потому что об активной музыкальной деятельности и гастролях из-за болезни можно было забыть. Джейсон возвращается домой, а его отец Гарри Беккер бросает работу и переезжает к сыну, чтобы заботиться о нём и как можно больше времени проводить вместе.

Джейсон может общаться при помощи специальной доски с буквами, на которые он указывает взглядом. Болезнь не влияет на чувства Беккера - способность видеть, слышать, запах, вкус и почувствовать прикосновение.

[rummi]

[rummi]

«Я выбрала Первый Концерт Шопена, который впервые исполнила еще в Московской Консерватории. Ленни (Леонард Бернштайн) спросил, сможет ли он прийти в Джульярд, чтобы мы сыграли его на двух фортепиано – это уяснит ему мои идеи и облегчит репетицию. Музицирование с ним доставило мне величайшее наслаждение. Когда я исполнила первую тему, он вскочил со стула, поцеловал меня и сказал, что никогда не слышал кого-то, кто бы играл это так, как я. Когда мы закончили, он спросил, не возражаю ли я, если генеральная репетиция будет открытой для публики – в этом случае мои студенты и его друзья смогут услышать исполнение, все билеты на которое уже проданы. Я, естественно, не возражала, и на репетиции зал был набит до отказа».



«В этом столетии она была одним из величайших педагогов фортепиано, и цельная концепция преподавания и исполнительства ушла вместе с ней».

[rummi]

Sir John Towner Williams

[rummi]

Лучшее (из того, что довелось слышать), на мой взгляд, понимание Шестой (Патетической), изначально не понятой и не принятой обывателем, симфонии Петра Ильича, фактически создавшего Missa pro defunctis.

Исходя из большинства современных трактовок исполнения этого величайшего по глубине душевной боли и трагизма произведения, в плане его понимания остаются вопросы поныне. Зубин Мета является, на мой взгляд, замечательным исключением.

Не поленитесь, уделите 10 минут своего драгоценного времени в память о человеке, судьба которого большинству абсолютно неизвестна, но которая вместилась по большей части именно здесь.

[rummi]

Консьюмер, знай: грядёт забвенье!

Русь встрепенётся на мгновенье

от силиконового сна.

Уже не в Книге Откровенья,

но на обмылках потребленья

твои исчезнут имена!

[=B O N D=]

  Скрытый текст:

[rummi]

  Скрытый текст:

Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.

[=B O N D=]

http://a-dedushkin.livejournal.com/857808.html
О Корнее Чуковском

[rummi]

Потому что искусство поэзии требует слов,
я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой...

[rummi]

Ах у Инбер, Ах у Инбер,
Волосы на лоб.
Так смотрел бы и смотрел бы
На неё б.



Текст песни «Девушка из Нагасаки» написан в 20-х годах прошлого века поэтессой Верой Инбер, музыку сочинил молодой тогда композитор Поль Марсель.



Да, да, та самая Вера Инбер, известная советская писательница, лауреат Сталинской премии второй степени 1946 года (за поэму «Пулковский меридиан») и есть автор слов этой песни. В годы своей юности она писала романтические стихи, и вот это её стихотворение «Девушка из Нагасаки» ещё в довоенные годы стало практически народной песней, даже в некотором роде блатной.

Инбер Вера Михайловна, (1890 - 1972). Родилась в Одессе. Печаталась там в газете под псевдонимами Вера Литти (маленькая), Vera Imbert.

Вера Инбер была двоюродная племянница Льва Троцкого, который даже жил в их семье в период своей учёбы в Одессе, одного из вождей Октябрьской революции 1917 года и организатора Красной Армии. Пережила Ленинградскую блокаду.

Её муж, талантливый журналист Натан Инбер, написал о ней: «маленькая женщина, у которой губы пахли малиной, грехом и Парижем».

Вера Инбер является также автором «народных» песен о маленьком Джонни и Вилли-груме.

Оригинальный текст:

Он юнга, его родина – Марсель,
Он обожает пьянку, шум и драки.
Он курит трубку, пьёт английский эль,
И любит девушку из Нагасаки.

У ней прекрасные зелёные глаза
И шёлковая юбка цвета хаки.
И огненную джигу в кабаках
Танцует девушка из Нагасаки.

Янтарь, кораллы, алые как кровь,
И шёлковую юбку цвета хаки,
И пылкую горячую любовь
Везёт он девушке из Нагасаки.

Приехав, он спешит к ней, чуть дыша,
И узнаёт, что господин во фраке,
Сегодня ночью, накурившись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.

"Бренные слова" (1922 г.)




Музыку для песни «Девушка из Нагасаки» написал композитор Поль Марсель Русаков (1908 - 1973 ), он же - Павел Александрович Русаков. Родился во французском Марселе в семье российский евреев, эмигрировавших из России из-за еврейских погромов начала 20-го века. Его отец протестовал против военной интервенции в России 1918-1920 г., и семью выслали в Петроград.

Так Павел Русаков оказался в Советской России, стал называться Поль Марсель, писал романсы на стихи Есенина, Блока и Пастернака. Не избежал репрессий и 10 лет провёл в лагерях.

По одной из версий именно он написал музыку к знаменитой песне «Дружба» (Когда простым и нежным взором), входившей в репертуар и В.Козина, и К.Шульженко, и Л.Утёсова, хотя споры насчёт его авторства не утихают до сих пор (авторство приписывается В.Сидорову, аккомпаниатору В.Козина).

[=B O N D=]

Он юнга, его родина – Марсель,
Он обожает пьянку, шум и драки.
Он курит трубку, пьёт английский эль,
И любит девушку из Нагасаки.

У ней прекрасные зелёные глаза
И шёлковая юбка цвета хаки.
И огненную джигу в кабаках
Танцует девушка из Нагасаки.

Янтарь, кораллы, алые как кровь,
И шёлковую юбку цвета хаки,
И пылкую горячую любовь
Везёт он девушке из Нагасаки.

Приехав, он спешит к ней, чуть дыша,
И узнаёт, что господин во фраке,
Сегодня ночью, накурившись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.

неожиданный финал. как у Есенина

[=B O N D=]

У памяти моей дурное свойство, —
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.

Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи — чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.

Не в силах изменить свою природу,
Я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.

В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.

Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание — летопись обид!

У памяти моей дурное свойство —
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.

Эльдар Рязанов, 1988 год.

[rummi]

Исчезнет мир в тот самый час,
Когда исчезну я,
Как он угас для ваших глаз,
Ушедшие друзья.

Не станет солнца и луны,
Поблекнут все цветы
Не будет даже тишины,
Не станет темноты...

Нет, будет мир существовать,
И пусть меня в нём нет,
Но я успел весь мир обнять,
Все миллионы лет.

Я думал, чувствовал, я жил
И всё, что мог, постиг
И этим право заслужил
На свой бессмертный миг.

[=B O N D=]

Таню с четвертого все называют шалавой.
Ей чуть за двадцать, ребенку — три с половиной.
Все потому, что Таня не поздоровалась с бабой Клавой,
Та в отместку назвала Татьяну продажной скотиной.
Во избежание очередного скандала
Таня боится рассказывать, что ребенка усыновила.

Это Кристина из двадцать второй квартиры,
Вчера перекрасилась из розового в зеленый.
«Наверняка, подражает идиотским своим кумирам,» —
Думает Саша, безнадежно в нее влюбленный.
Кристину ждут десять сеансов химиотерапии.
Ну и затылок полностью оголенный.

Это, знакомьтесь, типичный худой очкарик
Саша, что учится на четвертом курсе физмата.
У него, говорят, с собой всегда иностранный словарик,
В интеллигентной речи не слышно ни слова мата.
Саша хватается за стипендию, потому что его зарплата
Слишком мала, чтобы прокормить малолетних сестру и брата.

Это Денис, с ним жить рядом — одно издевательство.
Страшно в темном подъезде: Дэн на учете в милиции.
Он прошлым летом врезал за пьяное домогательство
К девушке парню, что оказался сыном министра юстиции.
Теперь Дэна ждет судебное разбирательство
СИЗО, передачки, кассации и петиции.

Это Марина, она, мягко говоря, полность.
Местные дети громко кричат: «Толстуха!»
Вес выше среднего, фигура одутловата.
Марина близка к уже месяцу голодухи.
Нарушение гормональное — это, знаете ли, чревато.
Лишний вес появился не от отсутствия силы духа.

Это женатая пара Сергей и Екатерина,
Больше всего на свете мечтающие о ребенке.
Для людей создается отчетливая картина:
зачем карьеристке дома стирать пеленки?
У Екатерины не такая возвышенная причина:
Стенки маточных труб для детей у нее слишком тонки.

Этот слишком богат, этот удавится за копейку,
Этот чрезмерно брезглив (у него обнаружили СПИД).
Эта мадемуазель круглый год ходит в телогрейке.
(У нее к двадцати пяти — хронический острый цистит).
Думаешь, ты простой? Стань другим на недельку.
Расскажешь потом, какой ярлык теперь на тебе висит.

Алена ТАНЧАК
Фото: Татьяна Цветкова

[rummi]

"Человек несёт в душе своей яркое пламя, но никто не заходит погреться около него: прохожие замечают лишь маленький дымок, выбивающийся из трубы, и идут своей дорогой".

[rummi]

Автор оригинального стихотворения Шике бен Шике (Овсей Овсееевич) Дриз (1908-1971)

Перевод с идиш на русский язык Генрих Вениаминович Сапгир (1928-1999). Поэт и прозаик, переводчик, сценарист.

Ниже представлен оригинальный вариант перевода, в песне он претерпел изменения:

ЗЕЛЁНАЯ КАРЕТА

Спят мышата, спят ежата.
Медвежата и ребята.

Всё уснуло до рассвета.
Лишь зеленая карета

Мчится, мчится в вышине,
В серебристой тишине.

Шесть коней разгоряченных
В шляпах алых и зелёных

Над землей несутся вскачь.
На запятках - черный грач.

Не угнаться за каретой.
Ведь Весна в карете этой,

И спешит она к лесным
Удивительным портным...

Вот зелёные портные
Взяли нитки травяные,

Взяли острые иголки
У густой зелёной ёлки,

На полянке сели в ряд,
Шьют Весне они наряд.

Спите, спите, медвежата,
И ежата, и ребята:

Ведь зелёная обнова
Не совсем ещё готова.

В самый тихий, ранний час
Звон подков разбудит вас.

Только глянешь из окна -
На дворе стоит Весна.

Исполнитель, автор музыки Александр Алексеевич Суханов (1952). Математик, композитор, автор-исполнитель и просто романтик.


*Энык (идиш) -- внучек.

[=B O N D=]

Ответ женщине которая написала мужу о том, что ушла к другому. Письмо перехватили однополчане мужа и попросили Симонова написать ответ..
Константин Симонов

Открытое письмо, 1943 г.
Женщине из г. Вичуга

Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.
Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.
Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.
Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.
И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.

[rummi]

Константин Симонов

Одно из первых взрослых стихотворений, которое разучил со слуха и декламировал в детском саду, было как раз Константина Симонова.

Ребёнок, конечно же, смерть не осознаёт, но что-то, тем не менее, заставляло душу затаить дыхание.

[rummi]